Свято-Ильинская Водлозерская пустынь 2011 г.

Вот наступила первая неделя Великого поста. Время, когда удобно проверить свои силы, свои возможности, уединиться от всей этой суеты современного мира. Но выйдя на улицу, снова погружаешься в эту толчею многолюдного города. И стало как-то грустно и уныло. Ведь раньше монахи на время Великого поста уходили в пустыню, чтобы провести весь пост в уединении, безмолвии, в размышлении о смысле жизни. И вспомнилось мне наше путешествие на первую неделю Великого поста год назад в 2011 году.
Все началось с того, что мне всегда хотелось забраться в такую глушь, чтобы там не было никаких современных признаков жизни. Одним из таких мест является Кожоезерский монастырь на Кожозере в Архангельской области.
http://www.nashkraysev.ru/index.php?opt ... &Itemid=44
Но это пока только в мечтах, так как до него около 90 км тайги без дорог.
И вот зимой 2011 года Стас (Стас_И) предложил съездить в Свято-Ильинскую Водлозерскую пустынь, что на Водлозере, где он побывал во время поездки по Карелии на новогодних праздниках.
http://eparhia.karelia.ru/ilia7.htm
Раньше от Водлозера была тропа в тайге до Кожоезерского монастыря. Паломники ходили туда пешком. Но даже до этой пустыни надо около часа ехать на снегоходе зимой или на моторной лодке летом. Сначала меня это несколько смутило. Рожденный ползать летать не может. Также как и плавать. По льду путешествовать мне тоже как-то сначала не понравилось. Мне бы лучше по твердой земле, но подумав немного я все-таки согласился с его предложением. Решили поехать туда на первую неделю Великого поста.
Долго решали как ехать – на одной машине или на двух и на какой. Так как дорога недалекая и простая, то ехать решили на одном Джимни. Обсудили состав багажа, который с трудом влез в машинку. Стас настаивал на том, чтобы взять два ведра – он без них не может путешествовать. Он у нас «морж» и каждый день, особенно зимой, обливается из них на улице ледяной водой. Я представил, как мы приедем в пустынь со своими ведрами и сначала усердно возражал, но Стас был непреклонен. Только с ведрами. Пришлось согласиться. Правда они и мне потом понадобились, так что тут Стас оказался прав.
Отъезд запланировали на утро 6 марта. Накануне выпало много снега, так что утром все дороги были в снегу. Было красиво, но много аварий и машин в кюветах. По пути останавливались на лукойловском «островке» перед Вологдой и на «Ушлом псе» под Липиным бором.

Приехали в Пудож только в 9 часов вечера и добираться до монастыря уже было поздно. Остались ночевать в Пудоже.
Утром 7 марта, пока Стас собирался, проехал по Пудожу, заехал в две церкви, но они были закрыты.

Собравшись, поехали в Куганаволок, село на Водлозере, где нас должен был ожидать настоятель монастыря о. Киприан. Дорога от Пудожа до Куганаволока (примерно 100 км, из них 80 по лесной дороге) зимой занимает около 2-х – 3-х часов. Стояла ясная морозная погода. Кругом все в снегу. По краям дороги большие снежные брустверы, так что с дороги не вылетишь. Так хотелось остановиться, но боялись опоздать. Ведь нас ждет сам настоятель монастыря и нельзя было опаздывать. И вот мы приехали в Куганаволок. В Куганаволоке ВСЕ ездят на снегоходах.

Игумен Киприан уже был там, мы сразу же его нашли. Его трудно было не узнать. Его снегоход уже стоял на парах, ожидая нас. Познакомились (Стас был с ним уже знаком по первому посещению монастыря, когда и получил приглашение приехать еще), поговорили. Он объяснил, как будем добираться до монастыря. Также сказал, что любит принимать паломников в пост, так как они все равно много не съедят. Вообще, он любит «иногда» пошутить.
И вот мы отправляемся по буранке, которая протянулась на многие километры. Для них это обычное дело, а для меня испытание. Ну думаю, будь что будет. Чему быть, того не миновать. Как «почетного» и «уважаемого» гостя, меня посадили в крытые подрессоренные сани и завалили нашими сумками и валенками. С одной стороны даже и хорошо. Сумки и валенки все-таки мягкие, в случае чего. И вот мы поехали. Для меня это было самое страшное – начало пути. Отъехав немного от берега, игумен остановил снегоход и спросил, как я себя чувствую. Я ответил, что все нормально и мы начали набирать скорость. Смотрю по навигатору - скорость 30, 40, 50, 60 км/ч. Ну думаю, сейчас на очередном бугорке мы поднимемся в воздух и полетим. Но нет, так и остались на этом самом льду. Правда на этом льду еще снега по пояс. Постепенно я совсем освоился и уже чувствовал себя почти как бывалый посетитель этого монастыря. На полпути сделали остановку. Снегоходу надо отдохнуть от таких паломников с их сумками и ведрами.
Отдохнув мы снова отправляемся в путь. Теперь уже все привычно и такая скорость уже не кажется космической. На весь путь ушло, если не ошибаюсь, минут сорок.
Наконец, мы достигли цели своего путешествия.

Вот он остров, на котором и находится монастырь. Как хорошо снова чувствовать, что под ногами твердая земля. Нас привезли в нашу хибарку, в которой нам предстояло прожить 5 дней монастырской жизни.

А монастырская жизнь суровая. В 6 ч. утра на службу и до обеда, после службы на скудную трапезу для тех, кто не соблюдает пост по всей строгости (по уставу на первой неделе поста до среды пища не вкушается), небольшой отдых и вечером снова на службу. Отбой в 11 часов. Вместо отдыха мы совершали прогулки и фотосессии.

Монастырь представляет собой сам погост (летняя и зимняя церкви, ограда), шесть отдельных четырехстенков-келий, разбросанных по лесу, и несколько хозяйственных построек. Связи на этом острове нет (за исключением связи по рации с Куганаволоком). Электричества тоже. Свет включается только на 2 часа в день в 8 часов вечера. Питание от местного бензогенератора. Весной и осенью монастырь полностью отрезан от материка, чем не отшельническая жизнь. Кругом тишина, даже самолеты здесь не летают, чтобы не нарушать тишину этого укромного уголка.
Мы были, когда снег еще был рыхлый, но когда он станет твердым настом, то на острова начинают набеги волки. В Куганаловоке были случаи, что волки задирали привязанных собак.
Да, забыл сказать, что все это находится в Водлозерском национальном парке, о чем известила нас табличка перед подъездом в Куганаволоку.
"Затерянный мир первобытных лесов, населенных множеством зверей и птиц, покой пустынных болот, бесчисленные озера в причудливой паутине рек, неоглядные водлозерские дали под низко нависающим небом, острова с одинокими часовнями, протяжные песни… Все это о Водлозерье. В этом краю господствуют три стихии – вода, дикий лес и болотная топь..."
http://vodlozero.ru/

Кроме братии монастыря (не превышает 10 человек) на острове живет конь Орлик. Любимец всей братии, тех, кто живет на острове, а также приезжающих на него. Очень умное животное, хотя и не очень любит работать. Мы тоже с ним познакомились.

Дружба дружбой, но проверить, что привез, надо

Друг называется, ничего не привез

Пойду-ка я к другому другу

Нам рассказали, что он умеет различать, кто приезжает на остров, по звуку мотора. Если едет игумен или кто-то из братии, то Орлик не выходит – знает, что могут заставить его и поработать. Но если ревет «Нептун» или «Вихрь», то он тут же выходит встречать приезжающих, так как знает, что, если он не выйдет, то может не получить угощение. И гости в долгу не остаются. Угощают его чем могут.
На севере любят очень хорошо топить печь. Наверно многие уже забыли, что печь – это такая отличная вещь из кирпичей, которая из деревянных поленьев создает тепло, которое на севере очень кстати. Так вот его было столько, что один раз я не выдержал и выбежал из нашей хибарки и пошел на улице обливаться ледяной водой из ведер Стаса. После этого я почувствовал себя в своей тарелке. Да, хорошо иметь ведра с собой, да еще наполненные водой, так как идти до проруби в темноте как-то было бы неудобно, а освещенных тропинок там нет (к тому же, чтобы добраться до воды в проруби, надо откапывать ее под полуметровым слоем наметаемого снега).
В четверг на вечерней трапезе нам предложили сходить "половить" рыбку и привезти ее домой. Хотя в Великий пост рыбу не едят, но ее можно было сохранить и до его окончания. Решили, что предложение разумное. Взяли санки побольше, чтобы было на чем везти улов, мешок побольше, чтобы не потерять по дороге, и отправились на промысел. Хотя уже было темно, но наш "улов" был удачным.

Дни пребывания на острове пролетели быстро, но позволили порядком отвыкнуть от суеты нашей жизни. И вот пришла пятница, когда нам надо было собираться домой. После общей трапезы все с нами радушно попрощались, мы попросили прощения за наш навязчивый приезд к ним, и игумен отвез нас в Куганаволок, откуда мы и отправились в обратный путь.

В суету городов и потоки машин
Возвращаемся мы – просто некуда деться!
…
Но возвращаемся мы (кто — на год, кто — совсем),
Потому что всегда,
потому что всегда мы должны домой возвращаться.

Как жаль, что в этом году не получилось съездить туда на первую неделю поста, но может быть еще получится попозже.

P.S. Для тех, кто сумел дочитать до конца. Если мое повествование оказалось скучным, нудным или чем-то обидело Вас, прошу простить такого горе-писателя за его писанину.

ярослав шмель

Писатель вполне себе... Читалось всё легко и быстро, может потому что сам такой с удовольствием туда бы поехал. Возьмем на заметку, есть куда стремиться. Спасибо за увлекательный рассказ и затравку... :преклоняюсь:

Недавно в Научно-исследовательском институте теории и истории архитектуры и градостроительства РААСН проходил Круглый стол по проблемам изучения и сохранения памятников русского деревянного зодчества, на котором большое внимание было уделено Свято-Ильинской Водлозерской пустыни. Одним из выступающих был Ю.В. Линник (Петрозаводск): "Ильинская церковь на Водлозере: традиции - трансформации - антиномии". Он также представил свою книгу "Ильинский погост". Будет интересна интересующимся русским деревянным зодчеством.

На Севере до сих пор сохранилась традиция - около двери всегда стоит палка, и если хозяин уходит, то, не запирая дом, просто прислоняет ее к двери.

Тайга
Лет триста назад она начиналась чуть севернее Твери, сейчас тайга – это не только сибирские заповедные чащи, невиданные и нехоженые, немного ее осталось и на Северо-Западе, где к нашему времени на большей территории растет уже не однажды срубленный лес.
"Это с дороги лес кажется непролазной чащей, на вертолете видишь одни проплешины: вырублено все, в Карелии не больше 2 процентов девственных лесов, куда до сих пор человек приходит гостем", – рассказывает автор проекта создания Водлозерского Национально парка, его директор и настоятель двух водлозерских храмов – отец Олег Червяков. С Водлозера и реки Илексы начинается главный водоток крупнейшей озерно-речной системы Европы: эта вода через Онегу и Ладогу, по Неве течет в Балтийское море.

На Ильинском
Пока в Свято-Ильинской пустыни четверо монахов и послушник. Несмотря на свою камерность, остров всегда открыт и любопытному туристу, и церковному люду. Но случайный человек вряд ли здесь задержится: суровые условия жизни и долгий путь с Большой земли надежно хранят покой водлозерских иноков.
http://noga-art.com/ru/series/kd/vodlozero_kd/

В карельской тайге, на берегу озера, в большом деревянном доме живут муж и жена. Он – по образованию физик-ядерщик, основатель и директор Водлозерского Национального парка, а теперь еще и священник. Она – филолог, научный сотрудник парка. Пятнадцать лет назад они, молодые и талантливые люди, приехали в Водлозерье – изучать и возрождать местную культуру и быт...

Священник Олег ЧЕРВЯКОВ окончил Харьковский государственный университет. Защитил диплом по теме "Математическое моделирование эколого-экономических систем". В 1989 году приехал в Карелию, работал в Костомукшском природном заповеднике. В 1991 году по инициативе и по проекту Олега Червякова был создан Водлозерский Национальный парк, площадью 5000 квадратных километров в Карелии и Архангельской области. Госкомитет по охране природы назначил его директором парка.
В 2004 году был рукоположен во священника. Живет и служит в Водлозерье – на Ильинском погосте и в деревнях Куганаволок и Варишпельда.

Наталья ЧЕРВЯКОВА - филолог по образованию, научный сотрудник парка. Родилась в Петрозаводске. Живет в деревне Варишпельда, ведет домашнее хозяйство, поет на клиросе, пишет научные статьи и публицистику.

Осень

Наш вертолет летел над золотой осенью. В карельской тайге это время может свести с ума. Густота золота и пурпура. Вечная зелень сосны уходит в тень. Протяжные щедрые леса перемежаются тугими болотами, гибкие реки – озерками. А воздух пропитан чуть подмерзшими, пряными травами, увядающими после короткого лета. Лихорадочно ищешь эпитеты – все не то. Метафоры – впустую. Мы приземлялись на разных островах Водлозерского Национального парка. Травы – по грудь. Росы – по колено. Тишины – до неба.

Мы приехали, чтобы познакомиться с Натальей и Олегом Червяковыми. Они живут на территории Водлозерского парка. Оставили город, уехали почти в самую глушь, в заброшенную деревню на берегу Водлозера. Почему?..

Прежде чем поселиться здесь, Олег Червяков изъездил пол-России в поисках мест, не тронутых людьми. «Была у меня такая юношеская мечта – найти нетронутый лес, – объясняет он. – Было тягостное чувство какой-то безысходности. С одной стороны, в отчетах советского времени постоянно рапортовалось об успехах сырьевых заготовок. А с другой, было ясно, что леса нещадно вырубаются. И хотелось что-то сделать в их защиту.

Оказавшись в Карелии, я увидел, что русский Север – это не только удивительная природа. Это – уходящая цивилизация деревенской Руси. Старые разрушенные храмы, покинутые деревни... Эту культуру мы почти уже потеряли. Ее последние следы были и здесь, на Водлозерье.

У Пришвина есть повесть "В краю непуганых птиц" – о том, как людям удалось уйти из большого мира и наладить общежитие в условиях дикой северной природы. Действие разворачивается именно в этих местах. Можно сказать, что эта повесть меня вдохновила. Я подумал, что в современных условиях это тоже возможно. Вопрос был не только в том, как сохранить нетронутым лес, но глубже – как восстановить утраченную гармонию между человеком и природой. Охранным щитом мог стать национальный парк дикой природы. Стало ясно, что на Водлозерье необходимо создать такой парк.

Эта идея много обсуждалась на высшем уровне. Были и сторонники, и противники. Это ведь огромный массив леса, а лес – источник сырья… Чтобы обосновать необходимость создания парка, пришлось собрать целый научный коллектив (который с тех пор успешно работает). Я учился тогда на последнем курсе университета. Тема моего диплома из области ядерной физики ушла в другую, более близкую сферу. На защиту была представлена математическая модель создания первого в мире ноосферного национального парка, который должен был стать моделью устойчивого, гармоничного сосуществования человека и природы.

Потом, по направлению Главного Управления заповедного дела России, я приехал в Карелию, в Костомукшский национальный заповедник, чтобы работать над научным обоснованием Водлозерского парка. Через год правительство России одобрило проект и учредило первый на русском Севере национальный парк – Водлозерский. Меня назначили директором…

...

Олег Васильевич с супругой Натальей пытаются жить на Водлозерье так, как испокон века жили здесь люди. У них большое хозяйство: овечки, козы, две лошади, корова. Огромный дом из сосновых бревен, построенный своими руками, по всем традициям деревянной архитектуры. Вода – из озера, хлеб – из печи, электричество – от генератора, который запускают лишь самым поздним вечером и в основном для гостей. Сами они любят жить при свечах.

...

Зима

Зимою свет и простор кажутся здесь стихией. А зима стоит долго, почти полгода. Замерзает Водлозеро, пороги быстрой реки Илексы превращаются в снежные перевалы. Белое полотно равномерно покрывает и равнины болот, и ели, и высокие лапы сосен, сохраняя и лишь закругляя и утолщая их очертания. Тайга словно веселится нетварному свету, который пронизывает в ней всё и вся, всякое её дыхание…

...

Весна

Приход весны здесь ощущается сполна. По ночам морозы в минус двадцать, а днем – хоть загорай на снежном насте. Толстая снежная шапка с макушек крыш медленно сползает к бортам – и изливается большими прозрачными сосульками. Наверно, Великий Пост – время, когда душа может стать такой же прозрачной…

Весной Наталья частенько выпускает лошадей искупаться в снегу, погреться на первом жарком солнце. Какая же красота — этот их радостный танец… "Что может быть лучше мартовского света и мартовской радости!" – заметил профессор Юрий Линник, частый гость Червяковых. Наверно, только вечная радость и вечный Свет…

Юрий Линник – местная знаменитость. Философ, историк, поэт, краевед. Он живет в Петрозаводске. Мы приехали к Червяковым, чтобы вместе проделать интересное путешествие – отправиться туда, где три столетия назад стоял самый труднодоступный, самый удаленный от мира монастырь России – Царская пустынька, как называли его в народе, или Свято-Троицкий Юрьевгорский монастырь. Cто километров на "буранах", шесть-семь часов пути по снежным просторам болот и извилистым тропам в таежных лесах…

...

Лето Господне

У Шмелева есть такая повесть. В ней он описывает живую традицию Православия: как это было при ином режиме, в иные времена и – главное – в иных сердцах. Лето у Шмелева – это бережно хранимые воспоминания детства, в которых любовь к Богу, к родным, к традиции, хранящейся веками, сливается воедино. Спустя годы, уже взрослый человек пишет о том, как маленьким мальчиком он жил в Лете, как в раю.

Я не была на Водлозерье летом. Но Лето Господне – видела. Оно возвращается в мир после долгой зимы безбожья. Оно приходит, когда не просто строятся часовни и восстанавливаются храмы – когда оттаивают сердца.

На Водлозерье живут удивительные люди. Отец Олег, Наталья, лесник Николай, Инна, Александр, Нина из Куганаволока… Мама пятерых детей, она приехала сменить Наталью на хозяйстве на время нашего путешествия – чтобы та могла петь на клиросе. И другие… Через этих людей оживает вера в Бога. Во имя Его они собираются вместе. Теплеют сердца. И возвращается Лето…

Краевед, профессор Юрий Линник рассказывал, что остров в этих местах издавна считался образом рая. Спасение на материке казалось утопией, а вот остров, водою защищенный от грехов и страстей большой земли, – дело другое. Поэтому выбор нашими предками этих мест для воздвижения храмов был не случаен. Добирались на Ильинский погост на лодках. В середине лета, в день памяти пророка Илии, благовест колоколов далеко разносился над водою. Опоздавшие к началу Литургии рисковали и вовсе не попасть на службу: не только у причала, но по всем берегам лодок было столько, что и приткнуться негде. Вот уж поистине проблемы с парковкой…
http://www.foma.ru/article/index.php?news=1812

Путешествие по Водлозерскому краю
http://turbina.ru/guide/Arkhangelskaya- ... ray-42103/

Хотелось бы рассказать еще о том, как мы ходили «ловить» рыбу. Конечно, пошли мы к рыбакам, которые ночевали недалеко от нас. Перед тем, как идти к ним, мы узнали, за сколько у них покупают рыбу посредники. И не зря, так как спрашивая о стоимости рыбы, мы так и не смогли услышать от них, сколько же стоит их рыба. Мы бы могли оказаться в трудном положении, так как совершенно не знали о том, сколько вообще стоит рыба. Какой контраст с теми, кто продает добытую ими рыбу.

Один раз мы стояли и разговаривали и ко мне сзади подбежала собака и лизнула в руку. Я от неожиданности вздрогнул, никогда такого не встречал у нас. Обычно у нас собаки злые, с налитыми кровью глазами. А в нашем лесу надо постоянно оглядываться, чтобы вовремя заметить подбегающую собаку и предпринять меры предосторожности. А здесь такая доброжелательность.

Аналогично было в Леуново. Я тогда проснулся раньше всех и вышел на улицу. Смотрю ко мне бежит собака, подбегает ко мне, встает на задние лапы, а передние кладет мне на плечи. Это было такой неожиданностью для меня тогда, если бы это случилось у нас под Москвой, то это бы означало, что она собирается вцепиться мне в горло. Но там она посмотрела на меня и в ее глазах я увидел доброту. Это были добрые, ласковые глаза. Какой контраст не только в людях, но и в собаках, а они, как считается, очень похожи на своего хозяина.

Можно, конечно, много спорить о том, почему такая разница, но одно можно сказать определенно. В Москве и крупных городах люди более «современные», т.е. с навязанными западными ценностями, а в глубинке - более «отсталые», больше сохранившие традиционный русский уклад жизни. Может быть в этом и кроется разгадка того, почему люди такие разные.

В этом отношении расскажу об этой самой «современности». Я думаю, что большинство знает об интернет-зависимости и зомбировании. Я тоже об этом знал, и, когда возникало непреодолимое желание снова погрузиться в интернет, я понимал, что снова попал в зависимость. Приходилось на несколько дней или недель прекращать выход в интернет, чтобы вылечить эту духовную болезнь, если позволяла работа, так как она связана с интернетом.

Но буквально на днях я обнаружил последствие этой болезни. Моя работа связана с «буквотворчеством» и требует сосредоточенности и ясности ума. Так вот раньше, еще до эпохи интернета, с этим никаких проблем не было. Теперь я стал замечать, что иногда мне стало трудно заставить себя работать, что я не могу сосредоточиться. Т.е. ум мой стал деградировать. Но стоило отключиться от интернета, как это начинало проходить, просветлялся ум, появлялась сосредоточенность, и я постепенно приходил к тому состоянию, которое было прежде. Вот такие последствия духовной болезни под названием интернет-зависимость.

Но это только начало болезни. Гораздо худшие последствия у тех, кто попал под более тяжелое состояние этой болезни – зомбирование. Я, конечно, тоже знал об этом, но последствия этой болезни для меня были какими-то туманными.

И вот буквально на днях я увидел эти последствия, причем, как оказалось, это уже массовое явление. Разные люди, с разным уровнем образования, разного пола, разных интересов, разного социального положения вдруг начинают говорить фразами, которые являются одинаковыми для всех этих людей, подпавших под это влияние, причем в этих фразах угадываются высказывания определенных лиц. Когда они переходят от темы, в отношение которой проводится зомбирование, к другим темам разговора, то к ним возвращается свойственный им стиль выражения мыслей, который у всех, естественно, разный. Т.е. ясно видно, что в некоторых случаях люди начинают говорить так, как будто кто-то говорит за них, а они только как роботы произносят.

Но все это могут заметить только те люди, которые проводят внимательный образ жизнь, следят за каждым движением души и принимают соответствующие меры. Кто крутится как «белка в колесе», то этого ничего не замечают – им не до этого.

Спасибо..Глубокая тема.
К сожалению, кто не думает своей головой, тот всегда исполняет чью-то волю. Массовой культуры у нас нет, у нас есть только массовое помешательство и массовое обнищание культурных традиций, а как следствие упрощение языка, потеря красок и интонаций, и неумение выразить свою мысль.

Конь Орлик свободно гуляет по острову, когда его выпускают, но, в основном, он держится поближе к людям. Но где бы мы не ходили, везде все было чисто. Его "следов" мы нигде не видели и даже не обратили на это внимание. Только потом в разговоре один монах сказал, что у коня есть специальное "отхожее место", причем в глубине леса, где никто из людей не ходит.
И тогда мне вспомнился наш подмосковный лесопарк. Главная тропинка в нем называется "Экологическая тропа". "Экологичность" эта очень своеобразная. Вся тропинка усеяна испражнениями собак, а чуть-чуть подальше и человека. Это особенно заметно зимой. А ведь туда ходят гулять с детьми.